Это была моя вторая женщина. Но для меня она была значительнее первой. Потому что она была завоёвана мной от начала и до конца.

Моя первая женщина всё сделала сама, мне тогда довелось самому только раздеться.
А со второй всё было иначе. Завоевание в классическом варианте. Так, как это представлялось в мечтах.

Итак:
Встретились мы в июне 1984-го, когда я вместе со своими университетскими
приятелями-«птицами», отметив (с водочкой) успешно сданный то ли зачет, то ли просто контрольную, весело бродили возле метро «Пролетарская». «Птицы» — это Сашка Воронов и Витёк Сорокин.
Витёк жил, в отличие от нас, не в общаге на Парке Победы, а неподалёку от трамвайного кольца, что возле «Пролётки» (так в народе прозвана станция метро «Пролетарская»).
У него мы в тот раз и выпивали.

Когда вечером, он провожал нас, на трамвайном кольце, через которое мы продвигались, нам позвонила вагоновожатая, предупреждая о приближении своего опасного транспорта.
Мы остановились, пропуская её, и я дурашливо отдал ей честь, взяв руку под козырёк модной в те годы кепки.

Водительница, миловидная девушка, широко нам улыбалась.

— Мужики! Я побежал! Надо рассказать ей, что трахаться — не надо бояться! Трахаться — надо радоваться!
С этими словами, я рванул к остановке, где притормаживал пропущенный нами трамвай.
Сегодня я уже не помню, о чём болтал с трамвайщицей, к неудовольствию других пассажиров, которых было немного в этот вечер. Мы прокатались с ней до конца смены, и вместе приехали в 4-й трамвайный парк, где попрощались до завтра.

— Сходим в кафе на «Фрунзенской», Вероника? — предложил я, узнав, что завтра у неё выходной.
— Я не люблю, когда меня называют Вероникой. Зови меня Верой.
Почему-то мне очень легко было с ней говорить. Она была очень легка в общении. Запросто находились общие темы для разговора, и я удивлялся, что, обычно робеющий в присутствии симпатичных девушек, здесь ничего не боялся, и болтал без умолку. Наверное, выпитое с «птицами» меня раскрепостило.

Мне 22 года, ей 21. Женится я на ней не собираюсь, но провести несколько вечеров вместе, — почему бы нет? А вдруг удастся и вправду добраться до постели?
Любви к ней я не испытывал, а вот как сексуальная партнёрша она очень мне была желанна. Фигура, улыбка, мягкий голос... , всё мне очень нравилось, но серьёзных отношений я не планировал. Даже подумывал, мол, если, после посещения кафе она мне не даст, то больше и не буду пытаться.

В кафе всё развивалось неопределённо.
Я толком не знал, что буду делать после закрытия кафе. У меня не было места, куда её повести, и я уже помышлял, о следующей встрече, когда она попросила меня проводить её.
Мы приехали в ее общежитие, и я остался до утра.

...

Ну, не просто так остался, а мне было предложено переночевать, потому, как транспорт уже не мог меня доставить к моему месту проживания. ))
Слава Питерским разводным мостам, в великолепные июньские белые ночи!!!
Но в комнате меня ждало еще одно существенное препятствие. На одной из трёх общаговских коек спала девушка.

Вера шепнула мне: «Тише! Соседке завтра с утра на смену. «, и указала на одну из кроватей: «Ложись там!»

Естественно ни о каком сексе и речи быть не могло, да я, из-за своей робости и не попытался.
К тому же во время прогулки после кафе, несколько моих попыток-позывов поцеловаться, как-то не очень уверенно пресекались. Вероника, вроде и отвечала на мои поцелуи, но как-то быстро отворачивалась, шептала: «Не надо!» и мы брели дальше.
Короче говоря, я терзаемый эротическими переживаниями, разделся и лег спать.

Спать, как понимаете, получилось не сразу. Переживания и эротические фантазии долго не давали мне заснуть.

Когда я проснулся, соседки в комнате уже не было. Вероника уже не спала, но еще не встала. Я перебрался к её кровати, как был, в трусах и начал атаку.
От бюстгальтера я её освободил неожиданно быстро, но далее дело двигалось очень напряженно и медленно.

Опыта у меня не было совсем. Единственная до сих пор женщина не учила меня методам завоевания, а советы и рассказы «опытных» друзей, как-то не очень помогали.
Сняв с Веры лифчик, я стал мять и целовать ее грудь, подолгу сосал-лизал-обмусоливал её соски, заставляя временами её бурно дышать, а дотронуться рукой до трусов не решался, всё надеясь, что девушка сама проявит какую-нибудь инициативу.

Мужчины должны понимать, что творилось у меня в трусах. Напряжение было такое, что к яичкам уже было больно прикасаться. А я еще даже не лежал с ней, а только сидел, сняв с нее одеяло, и склонившись, старался ограничить ей возможность сопротивления.
— Что ты хочешь сделать? — задыхаясь от моих ласканий, прошептала Вера.
О! Что я хотел сделать!!! Но я ответил, тоже шепотом:
— Ничего... !

И попробовал протиснуть левую ладонь ей под резинку трусов, одновременно целуя грудь, а корпусом и правой рукой стараясь помешать ее рукам не позволить мне этого наглого манёвра.
Сейчас уже не помню, с какого раза мне это удалось, и я нащупал её щель, которая была уже настолько мокрой, что, увлажнёнными были даже волосы у нее на лобке.
— Ну, ты ведь тоже хочешь! — неуверенно прошептал я. Конечно же, я был прав в этом предположении. Но интересно, что я тогда рассчитывал услышать в ответ? 
Типа:«Да! Да! Возьми меня! Я твоя!!»?
Щас! Как говорят в Одессе!
— Нет! Нет! Не надо! Нет!- вроде как даже испуганно, шептала она.

Но, тем не менее, мне уже позволялось трогать все места, до каких я мог дотянуться.
Возбуждение было колоссальным. Мой бедный друг уже в прямом смысле рвал трусы, просясь наружу, но до решающего действа почему-то не доходило.
Кроме понятной, обыкновенной робости неопытного юнца, меня заставляла быть осторожным мысль, что Вероника – девственница. Её поведение убеждало меня в этом. Если бы в тот момент я понимал, что она уже не девушка, то, наверняка, действовал бы смелее. А будучи не уверенным…
Я хотел сделать всё нежно, и по возможности, чтобы девушке не было больно. Где-то я уже читал до того, что даже лишение девственности может быть для женщины безболезненным и приятным, если мужчина сделает всё правильно и без кобелиной прыти. На эти размышления наводило её упорство. Даже не упорство, а полное бездействие в плане помощи моим пОтугам.
***
Она не помогала мне. Она только лишь не сопротивлялась моему несмелому натиску, постепенно, и как бы боясь близости, микрон за микроном, уступала мне. Сдавая оборону по крохам, но, не предлагая себя, и, ни коим образом, не показывая, что  тоже хочет получить меня как мужчину.
В конце концов, мне помог мой пенис, совершенно неожиданным и анекдотичным образом.
Я вдруг заметил, что Вероника косит взглядом в область моего паха. Глянув туда, я с ужасом увидел, что на моих трусах, строго по центру и ближе к поясной резинке, по шву образовалась крохотная дырочка, и головка члена как бы упирается в неё, алея плотью, но, не имея возможности пролезть наружу.
Мне стало очень стыдно, и эротический накал сделал своё дело.

— Хватит! — заявил я. — Ты меня замучила! Я ложусь к себе, и если ты через пять минут не придешь ко мне, я уйду!

Сказал, и понял, что именно так и сделаю. В конце-концов любви там никакой не было, а только зашкаливало страстное желание обладать этой аппетитной девчонкой!

Уходить, конечно же, не хотелось. Но я почему-то был уверен, что сейчас придётся собираться и топать восвояси. Думалось, что она ни за что не сделает ничего для того, чтоб уступить мне. И опять-таки я ошибался!
Вероника встала, укуталась в одеяло и вышла из комнаты. Через несколько минут вернулась и, робко улыбаясь, легла рядом со мной, на занимаемую мной койку. Но улыбка была какой-то серьезной, и вообще её поведение источало неуверенность, и даже страх.

Я уже лёжа продолжил свои изыскания. Откинул одеяло, и, не переставая целовать Веру, стал рукой стягивать с неё трусики.
Сначала я опять просунул средний палец в её щель, боясь причинить ей боль, при этом, не понимая, что палец вошёл в неё слишком глубоко, а это вряд ли было бы возможно сделать без боли, будь она не тронута мужчинами до меня. Осторожно помассировал её внутри, и, зацепив большим пальцем за резинку, потянул трусы вниз. Это оказалось удобно, и Вера мне помогла в определенный момент, приподняв попку.

Вернее, не приподняв, а простым движением, когда моя рука стягивала трусики с правой ягодицы, она как бы подалась влево, помогая мне, и когда я перенес ладонь в левую сторону, она обратным поворотом тела, позволила мне приспустить с себя трусы примерно до коленок. Я стащил их вниз настолько, насколько мне это позволила длина моей руки, и снова пальцами левой руки вернулся к её промежности.  Опять пустил средний палец в её лоно, по прежнему не замечая, что девушке не больно.
Дальнейшее перемещение Вериных трусиков закончила уже моя нога. Я ступнёй стал стаскивать их вниз прочь, одновременно коленом раздвигая ей ноги и наваливаясь на партнёршу всем телом. Когда трусы её оказались на уровне стоп, Вероника сама высвободила из них левую ногу, оставив трусики на правой ноге.

Разве я думал о ней как о партнерше? Я очень боялся, что сейчас она каким-нибудь движением, или просто слезами, или криком о помощи, всё прекратит. Я очень боялся этого даже в тот момент, когда лег между её раздвинутых ног. Сам я был еще в трусах, и надо было их как-то снять!
Не помню точно, но кажется, именно в этот момент мне пришла в голову логичная мысль, что, раз Вероника уже совершенно голая, лежит подо мной с раздвинутыми ногами, то, наверное, уже не стоит опасаться, что она куда-то убежит:))

Я привстал на коленях и быстро спустил свои трусы до колен. Проделал я это, не спуская глаз с Вероники, и она тоже наблюдала за моими действиями. В момент, когда мой «дружок» вырвался наружу, она выдохнула чуть слышно: «Ой!» и закрыла глаза.

Мои трусы мешали мне в коленях, и я очень быстрыми движениями снял их и бросил на пол. В этот момент я увидел, что на правой щиколотке Веры, остались её трусики. Снимать их сейчас было некогда, это не позволял сделать страх, что вдруг всё будет остановлено, так и не случившись.
Это потом, в следующие встречи я стал настойчивее и снимал их до конца, думая, что ей будет без них удобнее. И во время постельных игрищ на нашей второй встрече, гораздо в более комфортных условиях, когда я, уже не стесняясь её, потянулся за ними, она нетерпеливо спросила:
— Они тебе что мешают?

Видимо, это было как бы её последним бастионом, доказательством того, что она не сразу сдаётся мужским домогательствам...  Для чего? Вероятно, - это какое-то негласное правило поведения скромной девушки в постели с мужчиной.

Я, снова навалившись на девушку, начал движениями таза искать вход во влагалище, тыкая и надавливая  членом ей между ног, в надежде на то, что случайность поможет мне попасть в искомое место.
Это, наверное, еще одна ошибка неопытного мужчины. Что может быть проще, чем обыкновенная помощь самому себе рукой? Однако тогда, это мне казалось стыдным, потому как раз я не могу сразу попасть своим орудием в нужное место, - значит я сопляк-малолетка, ничего не умеющий. К тому же я всё ещё предполагал, что имею дело с девственницей, и старался быть очень осторожным.
Вот и попробуй решить такую задачу, в которой столько неизвестных. Надо быть и осторожным, и одновременно сильным,  и настойчивым, чтобы сломить вожделенную преграду.
Но вход нашелся удивительно легко. Тогда я не понимал, что нашёлся он не без помощи Вероники, которая наверняка, движением своей промежности помогла мне, впустив мой орган в себя. И, поняв, что удалось проникнуть куда надо, я очень обрадовался этому обстоятельству, и, теперь уже с облегчением (ВСЁ!!! ПОЛУЧИЛОСЬ!!!),  начал ритмичные движения.
Мысли о том, что Вероника оказалась не девушкой, ничуть меня не задевали. Скорее, наоборот, меня обрадовало, то, что я у неё не первый. И, в принципе, в те минуты меня эти раздумья не посещали. Главное состоялось! Я был в ней! Внутри неё! Она теперь моя! И мне с ней невероятно хорошо. И внутри у неё так сладко и приятно!
Наверное, это помнят все мужчины, как удивительно, незабываемо и до умопомрачения приятно первое введение члена в долго вожделенное влагалище.
Сначала давишь в ворота, которые почему-то не открываются, и тебе кажется, что надо усилить нажим, как вдруг одно  движение,  и ты с восторгом ощущаешь, что цель достигнута! Что ты ворвался в жаркую, слизистую глубину. Еще не на всю длину,  но  вдруг понимаешь, что сопротивления больше нет, ощутив победу головкой пениса, которая проникая в женщину, обязательно открывается и обволакивается неимоверно сладостной теснотой.  И наконец, следующим движением, протискиваешь его полностью и замираешь, прислушиваясь к ощущениям. Вера тоже на мгновение замерла, а потом тихо полупростонав, полупропев: «Не надо!», прерывисто, с дрожью задышала и крепко обхватила меня ладонями за ягодицы чуть ниже пояса.
Она делала ответные движения не только тазом и ногами, но ещё руками как бы направляла мою поясницу и таз в себя, усиливая мои толчки и, как бы вступив в противоречие со своим тихим стоном «Не надо!». И это усиливало мою уверенность, что всё происходит правильно.
Нечему удивляться, что сделав, возможно, всего лишь 5—7 движений, я изверг из себя всё, что накопил за год воздержания. (Мастурбации — не в счёт! Не те ощущения!)
Показать девушке, что я отстрелялся раньше, чем она, мне было почему-то очень стыдно, и я продолжал движения, наблюдая за её поведением. О, благословенный возраст – 22 года! Гиперсексуальность и крепкая эрекция, которая не пропадает даже после яркого и острого оргазма! И позволяет приступить ко второму раунду без дополнительной стимуляции, даже не вынув «героя» для кратковременного отдыха.

Вероника тоже обладала опытом не более, чем я, так как ничего не почувствовала, и продолжала выполнять движения, которые узнала от моих предшественников или от подружек. В накале происходящего она врезалась своими, довольно крепкими ногтями, в мои ягодицы, ощутимо царапая меня. Я в тот раз не понял, было это результатом острого наслаждения, или так, может быть нравилось её предыдущему партнёру. Мне хоть и было немного больно, но я не стал ей говорить об этом.
Позже, когда мы одевались, я, повернувшись к ней задницей, показал ей довольно сильные царапины.
- Смотри, что ты наделала!
- Ой! – Вера пальцем прикоснулась к моей израненной пятой точке.- Тебе больно?
- Нет. Не больно! Ты молодец. Но давай в следующий раз поосторожнее!

  Восторг и радость от того, что Вера не просто лежит подо мною, а тоже принимает участие в процессе, не подлежат никакому описанию.

Вдруг она резким движением вывернулась из под меня, и я, не успев ничего сообразить, остался меж ее ног, но уже не в ней.
— Ты всё? — тревожно спросила она.
Я уже давно был «Всё», но не признаваться же в этом!)))
Я что-то промямлил, типа: «не волнуйся всё под контролем!»
И через несколько движений финишировал сильным оргазмом, который не стал уже скрывать от нее, и опять не вынимая из нее члена.
— Что ты наделал!?!?! — она явно испугалась.

Я проворчал, что, мол, нечего боятся, а надо просто взять спринцовку и сходить подмыться. ( Где-то я про такое слышал).
Вера, естественно, убежала выполнять, а я успокоенный и расслабленный, как сытый кот, лежал в кровати и ждал её.

Когда она вернулась, я предложил ей закрепить успех, и уже не встретил особого сопротивления.
Следующие встречи с Верой как-то сразу стали мне напоминать марафон, повторяющийся из раза в раз, и сильно похожий на забег, который был у меня с моей первой женщиной.
Женщина снизу, женщина сверху, женщина в коленно-локтевой позе, её ноги на моих плечах или её пятки у моего лица… Мне хотелось всего и сразу.

Первая попытка получить минет, примерно на третьей нашей встрече, не удалась. Я придвинулся членом к Вериному лицу, но она отворачивалась. Я попробовал удержать её голову руками, но Вера, жалобно всхлипнув, прошептала:
- Ты ведь потом меня никогда не поцелуешь!
О, предрассудки тех лет!!! Но тут я проявил настойчивость.
- Напрасно ты так думаешь! Не веришь, - давай я первый  тебе сделаю!

Признаться, я с первой встречи хотел сделать ей куниллинг. Её запах, запах женской секреции во время соитий сводил меня с ума. И я решительно сунулся головой у неё между ног. Вера робко попыталась закрыться руками, не потому, что не хотела этого, а думаю просто из стыдливости, что вот сейчас мужчина увидит её интимное место во всех подробностях.

К слову, даже сейчас, спустя более 30-ти лет, я помню, что я тогда увидел! Это мне показалось очень красивым. Тогда женщины не делали интимных стрижек. Не брили себя между ног. И сегодня, мне наверняка те заросли показались бы дикостью. А тогда…

Я аккуратно руками расправил в стороны её волосы и стал старательно лизать её половые губы, проникая, на сколько было можно глубоко, языком в щель…
- Как у тебя здесь красиво!- Сказал я, прервавшись. Вера тут же сжала мою голову ногами, видимо пытаясь помешать мне рассматривать то, что я похвалил.
- Перестань! – простонала она. Но я видел, что ей было приятно.
Глаза её были закрыты, а на лице было выражение сладкой муки. Я продолжил с ещё большим рвением, руками разведя её ноги, и сильным нажимом дав понять, что останавливаться не намерен.

Через некоторое время, посчитав, что уже достаточно, и можно закончить с этим, я лёг рядом с Верой и поцеловал её в губы. Больше уговаривать её не пришлось.
Как только я, слегка надавив ей на затылок, стал пригибать её в нужном направлении, она, сначала рассмотрев мой орган, несмело взяла его в рот. И всё! Она не делала никаких движений. Ни сосала, ни двигала головой, ни массировала его рукой. Ни че го!!!
При этом я видел только её затылок. А мне хотелось посмотреть ей в глаза...
Я не стал ничего просить. Не стал ничего подсказывать. Я не знал, как это можно сделать, и чему тут можно научить.

Последующие несколько наших встреч минет исполнялся таким вот незамысловатым способом. Порновидео тогда небыло. И, ни я, ни моя партнёрша не знали, что и как надо делать. Я был рад, что мой орган у неё во рту, и это само по себе было достижением.

- Мне никто так не делал! И я ни кому никогда не делала. Наверное, это должно быть только с мужем!!! – сказала потом Вера. И я думаю, что не соврала. Она так и думала, что опустилась в своём поведении ниже плинтуса. Я постарался её в этом разубедить. Не уверен, что мне это удалось.
Но ведь спалилась!
Хм…,хм… «Я никому никогда». «Мне никто»…
Я даже усмехнулся про себя. Ведь я, по её словам был у нее вторым!... Спалилась. Не вторым я у нее был…
Ну и что?!?!?! Да и пусть! главное, что происходило с нами в те дни! А что было до меня, и что стало после меня, разве это важно? Ни в коем случае!
Милые барышни, кому сегодня ещё не перевалило за 25 лет! Вы легко можете обнулить всех своих сексуальных партнёров, сказав очередному, что он у вас только «второй»! В большинстве случаев, молодой человек вам поверит! Потому что он хочет в это верить. И хочет быть, если не единственным, то хотя бы избранным или лучшим!  ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ЭТИМ! ВРИТЕ НАМ  БЕЗ СТЕСНЕНИЯ! Видит Бог, нам нравится быть сладко обманутыми!   

***

Для чего я это всё описал?
Не знаю.
Чего греха таить: — вспоминается всё это с удовольствием!