В этой истории,мне даже не захотелось ничего менять - добавлять. Редакции особой  не потребовалось. Несколько незначительных штрихов к ранее написанному, и рассказ перекочевал в уголок Zonderа к DD.
Кстати решил таки я себя обозначить, как "Zonderstories". Потому, можете ко мне обращаться по прежнему "Zonder". Но думку о смене ника я пока не оставляю. Буду дальше думать.

***

В далёком южном городе , что в Ростовской области, есть у меня друг. Подружились мы во время службы в СА в 1982-м году, и несём эту дружбу через всю жизнь.

Подружила нас музыка. Мы оба, уже в то далекое время, неплохо владели гитарой, у обоих был опыт участия перед службой в самодеятельных ВИА (вокально-инструментальный ансамбль), коих тогда было великое множество во всех городах СССР. Каждая школа, каждый дом культуры, каждый завод, каждое предприятие имели свой доморощенный оркестр. Не говоря уже о ресторанах и кафе.

Рестораны и кафе, кстати, - это уже была особая статья дохода. И зачастую в крупных городах, чтобы влезть в такой коллектив, хорошо владеть техникой игры на инструменте - было недостаточно. Надо было, кроме того иметь свой автономный арсенал инструментов. Гитарист, например, должен был иметь хорошую гитару, к ней нужен был усилитель и хотя бы одна колонка. У меня, уже в 1979-м году, была установка VERMONA regent 600H, производства ГДР, гитара Jolana Diamant, и штук пять всевозможных приставок-примочек, для искажения звука гитары (фуз, фазер, флэнжер, дилэй, квакушка и ревербератор). Стоило всё это богатство серьёзных денег, но желающему связать свою жизнь с кабацкой музбогемой, приходилось идти в ногу со всеми, регулярно появляющимися на подпольном музыкальном рынке, новшествами.

Именно эта гонка за новым звучанием, в конце концов, и выбила меня из отряда музицирующих. А вот Сашка, мой армейский дружбан, сумел удержаться на плаву. И работал в ресторане, практически до конца, пока не вытеснила живую музыку из кабаков всяческая хрень, типа КАРАОКЕ, которую мы сегодня и наблюдаем.

Я часто у него бывал. Любил приезжать к Сашке в конце лета, дабы расслабиться, послушать живых музыкантов, поностальгировать по упущенному времени, и конечно же, поохотиться на сексуально раскрепощённых посетительниц вечерних рестораций.

На меня сваливалась задача раздобыть, по возможности, не одну, а двух девиц, дабы Сашке не было обидно. Он ведь был на работе. Ему было некогда.

Сказать по правде, я не очень хорошо справлялся с поставленной задачей. Получалось только в тех случаях, когда я, понимая, что у меня всё, как говорится, «на мази», напрямую «в лоб» спрашивал свою барышню, имеется ли у неё подруга.

Дважды это заканчивалось групповым сказочным свинством. И вспоминается про тот грех с превеликим кайфом!
Про "невменяемую Верочку", я тоже вспоминаю с удовольствием и большой ностальгией.

***

Вечер в самом разгаре. Я особую активность по поиску сексуальных объектов пока еще не проявляю. Кабак полон народа, но свободных дев особо не наблюдается. Вообще-то так было всегда. Девушки, не обременённые ухаживающей частью публики, начинают обнаруживаться к концу вечера. Они, осмелевшие от выпитого, сами начинают вести себя активнее.

Так и есть. Ко мне, во время медленного танца продвигается симпатичная деваха. С виду лет на 5-7 меня моложе. Всё при ней: Стройна. Причёска короткая и взлохмаченная по моде того времени, платье летнее лёгкое, но не мини. Тогда было прилично носить платье ниже колена, но так, чтоб правильные формы не очень прятались.
Кидаю еще один взгляд: Да! Смотрит в глаза. Нет сомнений, - топает ко мне!

Я предупреждаю её приближение (не перегибая, а так, как бы на мгновение до её последнего шага) встаю, и делаю шаг на встречу, показывая всем видом, что безумно рад тому, что её выбор пал на меня. Первая искра ответного доброжелательства. Широкая, понимающая мой пас улыбка, подтверждающая, что я всё правильно понял, и неловкость приглашения на танец дамой погашена (предупреждена) галантностью кавалера. Уверенно берёт меня за руку, и мы смешиваемся с танцующими.

Со стороны, вероятно, это выглядело так, будто меня ангажировала старая знакомая.
Мы перебрасываемся первыми фразами, знакомимся, улыбаемся друг другу. От неё исходит запах каких-то невероятных, сексуальных духов. Интересно, а были ли в те годы духи с феромонами?
Всё идёт как по маслу. Я всем, чем можно ощущать, ощущаю её заинтересованность мною.
Я в первом же танце форсирую события.
- Верочка! Мне безумно хочется тебя поцеловать! - и тут же поцеловал в щёку. Затем взглянув в глаза потянулся губами к губам.
Мы целуемся быстро, но теперь это происходит с какой-то заглушенной страстью, и мне уже становится тесно в штанах.
- Вот это да! Так быстро? – говорит со смехом, но смех польщенный. Ей это явно приятно слышать и делать.
- Ты где сидишь? Я не замечал тебя до сих пор, даже странно! Ты вообще-то очень «заметная»!
- Спасибо! – комплимент принят…

***

Ансамбль на сцене объявил перерыв.
Я не отпускаю её руку.
- Выйдем на улицу?
- Зачем? Хотя пошли! Здесь душно.

На крыльце ресторана курят музыканты. Наше появление вывешивает на их физиономиях улыбки-ухмылки. Сашка мне подмигнул.
- Я скоро! - бросаю я ему.
И тяну Веру за угол ресторана. Там нас ждёт тёмный палисадник. Мы целуемся возле стены дома.

Юг, вечер, красивая девчонка. У меня срывает голову. Я рукой лезу ей под платье, и мне по барабану, заметит нас кто-то или нет. Я хочу её так, что всё остальное просто не ощущается. Она не оказывает никакого сопротивления. Только сильнее обнимает меня за плечи.

Пальцами я уже нашел её нижние губы, и её глухой, как бы из груди, стон, говорит мне, что надо действовать дальше. Но как? Прямо здесь? Чёрт побери, а почему бы и нет?
Я беру Веру за руку и затаскиваю её за следующий угол дома. Мы во дворе ресторана. Здесь немного больше света, но свет падает из окон чуть дальше нас. Мы под окнами и освещение нас не задевает. Я опять пальцами в ее влагалище, а губами на ее губах.

- Вдруг кто увидит? - вопрос скорее риторический. Она сама сильно возбуждена, и не пытается мне помешать.
- Пусть завидуют! - я разыгрываю «крутого мачо».
Задираю платье выше и ощупав ладонью попку, приспускаю на ней трусы.

Вера по прежнему руками крепко обнимает меня за плечи и шею. Я расстёгиваю брюки, помогая себе двумя руками. Вот уже мой разбухший и пульсирующий член упирается ей в лобок.

Вера не делает никаких попыток сопротивления, а я почему-то всё время жду каких-то запрещающих слов или действий с её стороны. Мне кажется, что такая молодая, красивая женщина не может вот так запросто дать где-то в палисаднике, возле кухонной помойки ресторана. Но, как всегда в такие моменты, мне почему-то не приходит в голову мысль, что, вероятно женщине надо от меня ровно то же, что и мне от неё!
Её трусы уже спущены чуть ниже попки, но всё же выше колен. Я тыкаюсь членом, в надежде, что она впустит меня в себя сама. Понимаю, что её трусы — непреодолимая преграда.
- Раздвинь ноги! - шепчу ей хриплым шёпотом. Ещё мгновение и я взорвусь, так и не достигнув вожделенной цели.

Вера отпустив меня, и зачем-то повернувшись ко мне боком, быстро снимает трусики. И опять обхватывает меня руками. Куда она успела спрятать свои трусы, я так и не понял.

Кому-нибудь приходилось иметь женщину в такой позе? Стоя. Согнув ноги в коленях, и расставив их на такое расстояние, чтобы модные, свободные, светлые слаксы не свалились с ног, на асфальт,  в весьма нечистую пыль. Таким образом, я трахал Веру, и одновременно поддерживал ногами штаны.

Вере скорее всего, было тоже не комфортно.
Она ниже меня почти на голову. Плечами и затылком она упиралась в кирпичную стену. И всё же она не пыталась прекратить процесс.

Мучения эти продлились недолго.
- Только не в меня! - с закрытыми глазами проговорила Вера мне на ухо.
Я даже не сумел сдержать смешок, и довольно громко хохотнул.
Пару лет до этого, в студенческой общаге, было несколько таких девах, которые подобным образом "предохранялись", панически боясь забеременеть.
-Не в меня! - магическое заклинание.

Девчонки вероятно считали, что после этих слов мужчина должен выскочить из постели, поцеловать, сказать «спасибо» и исчезнуть. Тот который этого не сделал, - козёл и моральный урод, которому всё "пох...й". Или наоборот, если всё же кончил в неё то, при положительном раскладе, такой недотёпа может даже жениться, в случае залёта.

Мы таких, которые предохранялись при помощи "не в меня!", между собой называли "невменяемыми".
- Ты чего? – в её голосе удивление моему веселью.
- Невменяемая ты моя…! - прохрипел я в ответ. И тут вдруг почувствовал какое-то движение возле угла, откуда мы пришли.
- Тихо! - скомандовал я. Вера замерла.

Я с большим сожалением вышел из неё. Подтянул и застегнул брюки. Прошёл к углу дома. Там никого не было. Но облом ситуаии был на лицо. Вера тем временем, привела себя в порядок. Я отметил про себя, что трусы она пока не одела.

Ну, чтож! Значит надо позаботиться о продолжении и о месте для продолжения. На юге летом места хоть отбавляй! "…ведь под каждым ей кустом был готов и стол и дом..."(И.А. Крылов)
Мы вернулись в зал. Кабак должен был закрываться примерно через час. Народ гуляет, регулярно засылая деньги в оркестр. Санёк уже, уже раз пятый за вечер объявляет "Атас" - шлягер того лета из репертуара "Любэ".
- Ты где загораешь днём? - спросила Вера.
- А к чему это ты?
- Давай завтра встретимся на пляже?

Ого! Это чтож? Уже будем прощаться? Я не согласен. Бал только начался, мадам! Как-то всё не логично.
- Погоди, - говорю - я тебя провожу домой.
Пробрался к сцене, и показал жестами Сане , что ухожу.
Он ухмыльнулся. В ухмылке было понимание и, одновременно, досада, что он остаётся не у дел. И немой вопрос: А как же Я?

Я виновато развёл руками , а затем поднял над головой кулак: Рот фронт!
В ответ пять кивков голов от музыкантов.
- Далеко живёшь? - спросил я Веру, когда мы опять вышли на улицу.
- Далеко. Отсюда минут сорок шагать.

О, эти провинциальные измерения расстояний. В Питере далеко, это когда минут сорок ехать на такси!
Мы пошли с ней в обнимку по каким-то дворам, ежеминутно останавливаясь для того, чтобы целоваться. Я беспомощно шарил глазами в поисках какого-нибудь укромного уголка. Она, как мне казалось, выбирала дорогу покороче. Теперь я понимаю, что она тоже искала место потемнее и побезлюднее.

Наконец мы забрели на территорию какого-то детского садика, с беседками, столами, какими-то качелями и прочей атрибутикой.

Выбрав место потемнее, мы присели за столик, с двумя лавками с двух сторон. Снова страстные поцелуи. Мои бедные яички уже, казалось, звенят от напряжения.

Я попробовал пригнуть голову Веры к своему паху. В ответ испуганное сопротивление. Не удивительно: большинство женщин, по моим наблюдениям, будут соглашаться делать минет добровольно и по своей инициативе только лет через десять. Ну разве только за редкими исключениями.
Жаль, конечно, ну чтож, тогда попрошу Вас мадам ко мне на колени!

Она села на меня сверху. В этот раз я проник в неё без какого-либо затруднения. Так как будто меня там давно ждали. Вера стала делать поступательные движения, но через некоторое время попросила:
- Сними брюки!
- Как? Совсем? - я даже растерялся. Хотя наличие в промежности ширинки, молнии и пуговиц мешало процессу и сковывало движения.
- Приспусти! Мне молния мешает! Царапается.

Я спустил штаны до колен.
И наверное через три-четыре движения почувствовал накатывающий оргазм.
- Не в меня!!!

Я тут же выдернул член из Веры и излился куда-то ей под задницу, как-то даже в этот момент, не очень беспокоясь о том, что могу испачкать ей платье и себе брюки. Действительно, иногда мне член отключает мозг!

Вера, тяжело дыша, бессильно опустила голову мне на плечо. Постепенно возвращалось ощущение реальности, тишина, звуки южной ночи, запахи.

Опять я слышу её запах. Мне было так хорошо, как, наверное, не бывает вообще.
Вдруг я почувствовал, как Вера напряглась и через мгновение услышал шаги и чьи-то голоса.
- Идём сюда, здесь никого! - мужской голос уже буквально в двух шагах от нас.

Мы с Верочкой затаили дыхание. Она на мне, спиной к столу, обхватив своими бёдрами мои. Всё это конечно прикрыто платьем, но моя голая задница, и это я сейчас отчётливо понимаю, светит в ночи как луна, и платье Веры её совсем не прикрывает!!! И вообще наша поза, спрятанные лица друг у друга в волосах, не предлагает наткнувшимся на нас никаких вариантов, альтернативного использования этого столика. Любому увидавшему нас, сразу станет ясно, чем мы занимаемся. Я уже приготовился объявить, что, мол, здесь занято, и повернул голову в направлении приближающихся...

- Ой! - женский вскрик.
- Извините! - следом за вскриком опять мужской голос, и удаляющиеся шаги и через несколько секунд мужской и женский смех...

Мы, почему-то стараясь издавать как можно меньше звуков, привели себя в порядок. Вера дала мне вытереться какую-то тряпочку, которая оказалась трусами.
Вот и вся гигиена — а ля Южный город — 1989!

Через пару минут мы с ней уже беззвучно ржём, наконец-то осмыслив ситуацию.

Я опять, стараясь быть нежным, целую Веру, и опять получаю боевую готовность своего приятеля в трусах.

Я мягко принудил Веру лечь спиной на стол, отряхнув с него какой-то окурок и песок. Она сама подняла ноги мне на плечи. Было темно, но мне почему-то всё было видно. Вероятно, глаза привыкли к темноте, или я просто в мыслях дорисовывал себе картину. И то, что я видел было так возбуждающе, так красиво и страстно, что не подлежит моему жалкому словесному описанию.
Под ритмичные движения, когда мы с Верой в который раз поменяли позу(согласитесь, что на жёстком столе заниматься любовью не очень комфортно. Пришлось поэкспериментировать с акробатикой). Она была и  животом на столе, и спиной на столе, и коленками на скамейке, грудью на столе, а её платье на спине, ох и  поразминались мы с ней в этой гимнастике...  И вот опять, сквозь осторожный полушёпот — полустон стало прорываться:

- Ещё!Ещё!Ещё!
И неизменное:
- Не в меня!

Когда я вернулся к Сашкиному дому, он ждал меня со своей гитарой во дворе на лавке.
- Ну как чувиха?
- Класс, Санёк! Всё путём…
- Мне она понравилась. Ничё такая! Надо было её в два смычка барать…! - уставшим голосом пробубнил Сашка.
Позже через, пару лет, я спросил Сашку не встречалась ли ему та "невменяемая Верочка"?
- А чего, запАла в душу что ли?
- Есть немного! Я с удовольствием продолжил бы общение с ней.
- Скорее всего она была из абитуры  в наш институт. Нет, больше её не видал. Да, плюнь ты! Мало ли их здесь ещё...!

***

«...Говорят, музыканты - самый циничный народ.»… (Чиж&Ко)

***

Отредактировано Zonderstories (2021-10-18 14:05:56)