В ОБЩАГЕ

Конец первого курса, как раз тот самый промежуток между зачетной неделей и началом экзаменов, стал для меня и концом (нет, не света )))) ) девственности. Если не считать, конечно, самого первого опыта перед началом первого курса, на стройке, но тогда был петтинг, говоря по-современному, а не секс.

«От сессии до сессии живут студенты весело» - полностью согласен с этой поговоркой. Но в моем случае «весело» не означало «пьянствовать» - в этот майский день я выпил второй раз в жизни (а первый раз было на минувший Новый Год), а напился – скорее всего в первый.

На Новый Год было холодно в полупустой общаге. Май того года выдался жарким, и калейдоскоп лиц мелькал и в коридоре, и в комнате, и в красном уголке (уже не помню точно, так ли называлось место, где был телевизор, диван и на столиках лежали газеты и журналы).

На Новый Год пили с опаской, старожилы пугали нас легендами о суровом коменданте, который жертвуя новогодним праздником в кругу семьи, обходил комнаты студентов и писал на пьянствующих докладные в ректорат, и якобы кого-то даже вышибли из института. В мае мы уже чувствовали себя бывалыми студентами, как никак полторы сессии за плечами, сам черт не брат, и только пролет второго этажа старались пройти как можно быстрее – первой комнатой был кабинет коменданта.

Ну и наконец, на Новый Год была чисто мужская компания. В мае наше общество оказалось разбавлено и двумя девушками-старшекурсницами, проживающими вообще-то в другом корпусе. Бог знает, какими неведомыми путями они оказались в тот вечер в нашем корпусе, но их выцепил наметанным глазом один из, скажем так, наших собутыльников, слово за слово, пригласил разделить скромную трапезу.

Девушки пили, курили и не скажу, что матерились как извозчики, но всем богатым лексиконом живого великорусского языка пользовались без стеснения. И уж не знаю, что хотели этим показать, но обращались они друг к другу исключительно по фамилии и производным от них: у одной была довольно редкая, немецкая или еврейская, типа Клейнмихель (корень «Мих» позволял широкий разброс от Михайлы до Мишутки), у другой – наша родная русская Степанова (чаще всего преобразуемое в «Стёпка»).

А вот не надо про голубой февраль, но я именно эту «Стёпку» и трахнул. )))

Как? Вы думаете, я помню? ))))

Нет, что-то я безусловно помню. Обрывки споров и анекдотов, смесь студенческого фольклора и арго будущих специалистов, старание показать широту души и крутость характера. Как «Стёпка» прижалась грудью к моей спине, протискиваясь к выходу из комнаты для посещения заведения в конце коридора. Как «снявший» подруг парень, увидев, что я заметил его руку на коленке «Мишутки», сделал мне страшные глаза – мол отвернись, притворись, что ничего не видишь. Как наш третий основной участник, дойдя видимо до своей кондиции, начал рассказывать грустную историю про свою школьную любовь, сравнивая ее отдельные части тела с аналогичными органами наших гостий (глаза ее – вот точно как твои, а маникюр, дай-ка руку, чуть светлее делала), повторяя каждый фрагмент своего рассказа по четыре раза (с  вариациями для каждого слушателя).

Чтобы не слышать его нудные повторы, попросили пойти поставить чайник (кухня тоже была одна на этаж), его долго не было, Алик (так звали того, кто познакомился с девушками и пригласил к нам, он жил на нашем этаже, но в другой комнате, он был постарше нас, уже отслужившим в армии молодым человеком, а не зеленым пацаном, как мы с Колей) пошел его искать, нашел Колю там на кухне уснувшим. Вызвал меня в коридор:

- РИМ, давай-ка этого Николу к Валерке перетащим, его соседа сегодня не будет, я точно знаю. «Мишутку» я к себе заберу, а «Стёпка» у тебя останется.
Мои мозги, одурманенные алкоголем, и близостью с двух сторон женских тел, сразу не врубаются, что речь идет о возможном сексе. Почему-то мне кажется, что девушкам негде переночевать, и надо их просто приютить на ночь.
- В Колину постель уложить? – недоуменно спрашиваю я (а третьего жильца у нас не было вообще, на третьей кровати был только матрац без белья, мы ее называли нашим диваном).

Алик гогочет:
- Вообще-то дело твое, как знаешь. Но Коля если узнает, будет сильно этим недоволен. У тебя, что, своей постели нет?

До меня доходит… А если… А вдруг… А может быть…
Увидев мою растерянность, Алик толкает меня плечом:
- Не бойся, все будет нормально. Только не наглей и не увлекайся. Давай быстрей, чайник сейчас выкипит.

…За чаепитием я смотрю на «Степку» уже другими глазами. Уже представляю, что буду ее целовать, буду трогать тело, буду раздевать, буду шептать ласковые слова, буду трахать так, чтобы она осталась в восторге и даже не подумала бы, что она у меня первая. Подливаю ей чай, угощаю печеньем, будто супер-тортом «Наполеон», не упускаю случая при возможности коснуться ее руки, ноги, тела. Но правда, чувствую какое-то раздвоение. Да, очень хочется трахнуть девушку, стать мужчиной. А с другой стороны, вижу, что она не моего желанного типажа, характера, манеры поведения, то есть, если вы меня правильно поймете – секса с ней хочу, а вот ее саму – не особо.

Вот чего, оказывается, ждал Алик. Когда из динамиков «ВЭФ»-а раздаются первые звуки Государственного Гимна, он коротко и хищно улыбается, а затем притворно восклицает:
- Ой, девочки, полночь уже. Вы же не выйдете отсюда. А если выйдете, то к себе не попадете. Ну и ну…

Девочки, чуть протрезвев, смотрят друг на друга.
- А если сторожа попросить, не откроет? – говорит «Мишутка».
- Людка-то может пришла уже, к ней попросимся? – предлагает «Степка».
- Какая Людка, с 17-й? Ее сегодня не будет, к сестре поехала. А сторож у нас зверь, не откроет нипочем, - отвечает на оба вопроса Алик и выдвигает свое предложение. Обращаясь к «Мишутке», - пойдем ко мне, у меня на диване поспишь, - и к «Степке», - а ты у РИМа на диване.

Девчонки снова обмениваются взглядами. Что интересно – тогда я бы сказал, что они были растерянными и безмолвно типа друг другу подтвердили – ситуация безвыходная, придется. А сейчас я бы расценил этот обмен взглядами как победный – они тоже этого хотели и своего добились.

- ПАРИЖ, я конечно пьяная-пьяная, - улыбнулась мне «Стёпка», когда Алик с подругой ушли, - но хоть убей, не вижу тут дивана.
- Я не ПАРИЖ, я РИМ, - поправил я ее, - а диван – вот он.

…Присев на «диван», я погладил ее по руке, она положила мне голову на плечо, и я поцеловал ее. Далее – частично было то, о чем мне мечталось. То есть я целовал и трогал ее, раздевал и после этого уложил уже не на диван, а в свою постель. Но вот ласковые слова как-то не произносились, не поворачивался язык их говорить, уж не знаю, по какой причине…

Трахаться на пружинной сетке казенной кровати – то еще извращение. Выпивка-то помогла избежать кошмара новичков – быстрого семяизвержения как признания своей неопытности, но нормальную позу я подыскал далеко не сразу. Наилучшим образом получилось только тогда, когда я одной ногой упирался в спинку кровати или в стенку, иначе эти движения напоминали прыжки на батуте.

Ну да, классно, приятно, хорошо… Но если честно, я ждал от первого секса более ярких эмоций и взрывных ощущений, более бурной страсти и глубокого умиротворения. Но возможно, это придет со временем, и главное – с другой девушкой.

А вот кончание в женское естество – это супер!!! Никогда не понимал глупых анекдотов насчет «жалкого подобия левой руки», или вернее, именно как анекдот и понимал. Хорошо, что «Степка», почувствовала этот миг моего одновременного убыстрения и сомнения, надо ли вытаскивать или спрашивать или что делать, и шепнула «Можно в меня», а затем издала тонкий писк и прижала пятками мои ягодицы к себе. Вряд ли кончила так синхронно, скорее всего, просто по доброте души придавала уверенность партнеру, что ей тоже приятно.

И лежать после кончания на ней тоже приятно…
Чувствовать поглаживание ее пальцев по волосам, плечам, спине…
Ощущать губами нежную кожу шеи, упругую мочку уха с полукругом сережки, чуть солоноватый сосок…

Спать с женщиной, теплой, мягкой, приятной – тоже весьма недурно…

Просыпаться утром рано с каменным юношеским стояком, имея под боком податливое женское тело – просто отлично…

Потискать отзывчивое тело перед второй частью марлезонского балета – замечательно…
- Миленький, отпусти меня в туалет, нет мочи терпеть, я мигом вернусь! – немного обламывает, но тоже по большому счету ничего страшного… лежишь себе, улыбаешься молодой своей жизни, прекрасному утру, предвкушаешь ее скорое возвращение и всякую всячину…

Не слишком ли скоро вернулась? И полминутки не прошло, уже успела?? Открывает дверь пинком???

- Ёб твою мать! – сказал хриплый Колин голос со всей мрачность «утра с похмелья». – Блядь, вот на хуя мы вчера так нажрались?!