ОГОНЬ ПО ШТАБАМ

Никогда не любил ментов.
А также чекистов любых аббревиатур, военных разных мастей и руководящий персонал всех ветвей власти (по четвертую включительно). Всю жизнь избегал сотрудничества с ними, за исключением службы в армии. Там и понял, что только командир отделения может отнестись честно к своему солдату, а уже с командира взвода начинаются нечестные игры, против которых нет приема.

Однако не спешите меня причислять к либерастам-дерьмократам, которые поносят все родное и превозносят западное. Я точно так же не люблю американских копов, израильских контрразведчиков, английских лордов, французских легионеров, немецких судей и редакционную коллегию японской газеты «Асахи». Просто не сталкивался с ними никогда, а так – уверен, что они такие же гнилые и продажные, как их российские и восточноевропейские коллеги.

Здания ОВИРа  и райотдела милиции у нас находятся друг напротив друга. Знаю, что и милиция сейчас не милиция, и ОВИР как-то по другому называется, но это не так важно, роза пахнет розой, а дерьмо – дерьмом, даже если уговориться называть их наоборот. Так вот, стою я возле дверей ОВИРа и жду, когда наступит 14 часов, они после обеда откроются, и я узнаю интересующую меня информацию насчет получения загранпаспорта. Год был 2000 или 2001, сейчас точно не помню.

И наблюдаю на противоположной стороне тротуара такую картину. Подъезжает такси, выходит девушка, оглядывается вокруг, видимо кого-то ожидала увидеть. К ней подходят два мента, что-то говорят, она возражает, слова мне не слышны, но видно, что она возмущена, они настаивают на своем, и без применения силы, но плотно опекая, заводят ее в отделение.

Я и так раздражен своим околачиванием вблизи этой структуры, заранее жалко нервов и времени, которые я неминуемо потеряю, и этот эпизод, явно говорящий о том, что менты хотят завести шитое белыми нитками дело на беззащитную и явно невиновную девушку, только добавляет мне ярости и желания побороться за справедливость.

И когда прямо перед входом девушка еще раз оглядывается и осматривает тщетным взором парковку, возможно надеясь, что тот, кого она ждала, все же приехал в последнюю минуту, я вижу ее лицо и понимаю, что это моя знакомая по работе.

Организация у нас большая, территориально разбросана мелкими филиалами по всему городу, но она стопроцентно наша, и на собраниях функциональных отделов я ее видел в центральном офисе, и на больших корпоративах тоже, даже может и танцевал с ней, несмотря что имя не вспомню, но на кончике языка крутится, что-то на «Ал» - Алла, Аля, Алина…

Быстро перебегаю улицу и захожу в райотдел, надеюсь успеть ее увидеть. Может, она крикнет, чтоб я кого-то известил о ее незаконном задержании, или сам смогу засвидетельствовать ментам, что знаю эту девушку и ее законопослушность гарантирую.

Вертушка с примыкающей стеклянной будкой чуть дальше от входной двери. Девушка с одним из ментов стоит у окна, чуть не дойдя до вертушки, а второй мент, зайдя к дежурному, говорит по внутреннему телефону. Она продолжает говорить возмущенно, быстрым и высоким голосом, но если прислушаться, это трудно назвать монологом несправедливо арестованной женщины:

- Нет, ребята, непорядок у вас,  и не спорьте. Сказано в два, будьте любезны в два. А то сегодня совещание, завтра министр, послезавтра вулкан на Таити, а другим советы давать горазды. Я тоже была занята, но если пообещала, то обязательно слово сдержу. Ну что там? – обращается требовательно ко второму, вышедшему из будки и возвращающемуся через вертушку.

- Алёна Михайловна, товарищ полковник велел передать, что сию минуту по Вашему приказу прибудет, - в интонации чувствуется и стеб, и почтительность.

Алёна, точно, я с ней танцевал! Златовласая  и синеокая, с редкими веснушками на белой коже лица и курносым носиком, стройная и высокая, улыбчивая и разговорчивая, а голос  очень тонкий, как детский, и говорит всегда быстро-быстро, даже иногда трудно было понимать, о чем это она.

Тут она замечает меня.
- О, Лёша, привет, а ты что тут делаешь? Кого-то ждешь? Скажи, пусть позовут. Или проблемы? Если что, помнишь, я в каком филиале работаю? Помогу обязательно. А сейчас спешу очень, извини, вот и долгожданный начальник явился.

Дежурный вытягивается по стойке «смирно», менты берут под козырек, с той двери заходит и проходит через вертушку к нам настоящий громила в милицейской форме с погонами полковника: огромный, толстый, краснолицый, с пудовыми кулаками и рвущей ворот рубашки шеей.

- Алёнушка, ну не шуми, родная, что за переполох устроила? – гудит он низким басом. – Вот он я, явился – не запылился, поехали, раз ты спешишь, - и выходит с Алёной на улицу, сопровождаемый почтительными взглядами подчиненных.

- Вам кого, молодой человек? – обращается ко мне один из ментов.

Даже неприятно говорить, что ментовская подстилка (ведь явно видно, что не жена, а любовница) – моя знакомая, но иного повода нет:
- Да нет, никого. Знакомую увидел, зашел поздороваться.

…Месткомовскую Шуру из «Служебного романа» помните? Вот в моем филиале была такая же тетка, знающая всё обо всех. Достаточно мне было мельком сказать, что видел возле ОВИРа Алёну, как тут же «Шура» вывалила на меня кучу информации о ней. Алёна оказалась не любовницей, а дочкой начальника милиции, притом единственной и очень любимой. Из-за высокого ли статуса отца или сама была хорошим работником, но она за несколько послеинститутских лет поднялась до зам.руководителя филиала, не за горами был перевод в центральный офис и дальнейшая карьера, доказывающая спайку крупного бизнеса и властных структур. Замуж она вышла еще студенткой, по бурной любви, ребенок сейчас ходит в садик, но муж не выдержал свалившееся с неба на голову статусное и материальное благополучие после голодных студенческих лет. То тут бизнес откроет, то там, нигде ничем серьезно не занимается, постоянно прогорает, увлечен всеми пороками (по словам Шуры): от наркомании и алкоголизма до игромании и распутства по гулящим девкам, и Алёна уже не раз во время женских болталок выражала свое недовольство ошибочным выбором спутника жизни.

Что посеешь, то и пожнешь. С одной стороны, особого сочувствия к Алене у меня не возникло. Ее круг, ее образ жизни, ее проблемы. С другой стороны, противной занозой в сознании сидела моя мысль, что я посчитал ее ментовской подстилкой, а на самом деле это был ее родной отец. Плюс - ее готовность помочь совершенно случайному знакомому из широкого круга более чем в 200 коллег, тоже говорили мне о ее личной доброте и душевности, несмотря на принадлежность к касте правителей.

Спустя месяц или полтора, случился небольшой инцидент между центральным офисом и двумя филиалами: моим и Алёнкиным. Еще не думая о том, что между мной и ею возможны какие-либо внеслужебные отношения, только лишь из-за нежелания выносить спор на суд топ-менеджеров и привлечения ненужного внимания к моей скромной персоне, я сделал все возможное, чтоб погасить инцидент в зародыше максимально справедливым образом.

Алёна, шумевшая вначале больше всех и требовавшая крови виновных, с предложенным мною решением согласилась, и пошла на мировую. Как оказалось еще позже, руководство отлично было в курсе ситуации и само же ее спровоцировало, приняв по итогам разбора полетов долгожданное решение о переводе Алёны в центральный офис.

И вот в тот период, когда инцидент был уже улажен, но приказа о переводе пока не было, увиделись мы с Аленой уже случайно еще раз, перед входом в наш центральный офис. Она в своем амплуа протараторила слова благодарности, что так хорошо все закончилось, что для нее это было очень важно, и что она мне очень признательна за содействие. Я вежливо улыбался и кивал, вставляя иногда подтверждающие междометия в ее бурный речевой поток. В общем, сказала она что хотела, и я думал, откланяется, побежит дальше дела делать. Нет, молча стоит, улыбается, чего-то ждет. А чего говорить? Ну я тоже обтекаемо в ответ, что было приятно иметь дело с толковым специалистом и разумным человеком. Кивнула, ждет. Значит, надо дальше чего-то говорить? Приятно было общаться с симпатичной девушкой, обладающей добрым характером. Кивнула, порозовела, ждет. Дальше? Выражаю надежду, что в дальнейшем не будет никаких споров, и все встречи будут приносить только лишь удовольствие без негатива. Кивнула, улыбнулась смущенно, ждет. Дальше? Чем дальше в лес, тем больше дров. Говорю, что если она сочтет возможным, я бы хотел отметить урегулирование спора в более уютной и приватной обстановке.

Кивнула, посмотрела мне в глаза. Коснулась пальцем моей руки:
- Алёша, я не могу в ресторан. Сам понимаешь.

Я – уже – понимаю – всё.
- Понимаю, да. А если у меня? Вечером. Сегодня или завтра, - и добавляю, хотя и уверен, что какая-то другая «тетя Шура» довела до нее соответствующую информацию обо мне, - я живу один.

После короткого раздумья:
- У тебя есть мобильный? – я киваю. – Скажи мне номер, я вечером тебе позвоню, продиктуешь адрес.

…Вечер. Звонок в дверь. До того, конечно же, был и телефонный звонок, я ее жду. Целую в щеку при входе, помогаю снять верхнюю одежду.
- Чай, кофе?
- Кофе.

Болтушка Алёна почему-то молчалива. Наверное, с непривычки. Возможно, впервые решилась на измену. Но вижу, что внутренняя энергия никуда не делась, просто слова трансформировались в движения. Она буквально не может усидеть на месте. То к книжным полкам подошла, какие-то тома достала, пролистала. То к окну и обратно. То в ванную комнату зашла на несколько секунд и вышла. Несколько раз шла в прихожую, то доставала, то клала обратно в сумочку сотовый телефон.

Кофе выпит, свет погашен, музыка включена. В темноте Алена стала более раскованной, отвечает на мои поцелуи, обнимает меня, гладит по голове и телу. Какие-то предметы одежды снимает сама, какие-то снимаю с нее я. Раздеваюсь сам, ложусь рядом, целую в губы и трогаю между ног. Сосу соски и мну ягодицы. Алена нашаривает мой член и подрачивает его.

Для меня, кстати, тоже есть много непривычного в такой встрече. Я далеко не девственник, мне за 25. У меня есть девушка, с которой мы то живем вместе, то ссоримся и разбегаемся, но потом вновь притягиваемся как магниты, и судя по всему, она станет моей женой в свое время. У меня были разные женщины: с кем и за одну встречу становилось ясно, что второй не будет, а с кем и по полгода-год встречались. Но всегда было так, что я увлекался ею, начинал как-то ухаживать, оказывать знаки внимания, показывал свое желание овладеть ею, и после этого добивался (или не добивался) близости. Но вот так, чтобы фактически она меня вынудила сделать ей приглашение на секс – такого не было.

И потому для меня сейчас – двойственная ситуация. Как мужчина – я эту женщину хочу. Член стоит – огого как, руки и губы на автомате трогают и целуют что как следует. Но как человек – я пока не чувствую человеческой симпатии к этой личности, нет внутренней тяги говорить ей ласковые слова, осыпать комплиментами, добиваться всеми силами ее максимального удовольствия. Она пришла трахаться – трах будет. Но если она думает заиметь меня своим вторым мужем, так как развод с первым неминуем, то шансов никаких.

Перемещаюсь на коленках поближе к изголовью постели, подставляю Алене член для минета. Берет и сосет в охотку, мелкими и частыми движениями, но забирая в рот совсем неглубоко, еле-еле за головку. Пытаюсь сам трахать ее в рот, засовывая поглубже. Поза у нее такая – голова боком лежит на подушке, и член видимо упирается не в горло, а в нёбо, и не идет дальше, но и нет с ее стороны сопротивления и недовольства.

Параллельно этому оралу моя рука щупает ее нижние дырочки: сперва киску, потом более настойчиво – попку. Опять-таки, Алёна никак не показывает недовольства от прикосновений и проникновений в анус, чего обязательно демонстрирует не дающая в попу женщина. И как кажется моим пальцам, анальный секс для нее не редкость.

Становлюсь на пол ногами, подтягиваю ее за поясницу поближе к краю постели и переворачиваю в коленно-локтевую позу. Еще чуток глажу по влагалищу, ее соком смачиваю анус, а головку члена – моими слюнями.

Да, анус разработан более чем хорошо. Никаких неудобств при вводе для меня, никакой болевой реакции с ее стороны. Сильно прогнувшись и максимально выпятив попочку, вжавшись грудью в постель и положив голову на свои скрещенные руки, Алена трахается в зад. Я иногда меняю темп и глубину; то глажу ягодицы, то слегка шлепаю; временами прекратив ненадолго фрикции, ласкаю клитор и засовываю пальцы в вагину, убеждаясь, что она по-прежнему мокренькая и значит, воспринимает происходящее с удовольствием.

Чем хорош анальный секс – еще и тем, что можно не заморачиваться  нежеланным залетом и не задавать иногда неуместных вопросов о том, куда кончать. Получив сполна свое удовольствие от новой женщины и редкого вида секса в процессе, я поставил одну ногу на постель, прижавшись к ее бедру, ухватил обеими руками ее за талию, и начал быстро-быстро работать своим поршнем.

Брызг, еще брызг, еще… ох как хорошо, молодец, Алёнушка… последние слова я говорю вслух, даже как-то неосознанно и помимо своей воли, очень хочется свалиться прямо вперед и замереть в блаженной истоме… но пересиливаю свое желание и, сказав «я сейчас», спешно ретируюсь в ванную.

…Чуть погодя, вернувшись из ванной в свой черед, Алёна перелезла через меня к стенке, натянула на нас одеяло, прижалась своей маленькой девчоночьей грудкой к моему боку, поцеловала в щеку и тихо спросила:
- Тебе понравилось, Лёш?
- Ну да, а как же, - с недоумением ответил я. – Разве может быть иначе? Кому-то может не понравиться секс с тобой?
Алёна как-то неопределенно хмыкнула и перевела разговор на рабочую тему, постепенно оживившись и став такой же болтушкой, частящей фразами высоким голосом и с высокой скоростью.

Второй секс был стандартным. Вагинальный, в миссионерской позе, после небольшого минета как зачина, с кончанием на живот. Предвижу упреки, но куни не было. Ни в тот раз, ни в дальнейшем. Мое двойственное к ней отношение, с одной стороны – да,  как к хорошей любовнице, но с другой – как представительнице власть имущих, не давали мне полноценно почувствовать свое слияние с ней и от души заняться ее наслаждением вплоть до оргазма. Ну и не скрою, было приятно трахать ее не только для получения физиологического оргазма, но и как бы доминируя морально над властью в целом.

…А дальнейших встреч было довольно много. Год или около того, с частотой два или три раза в месяц. Дневной ее звонок с уточнением, дома ли я вечером? Если да, то полуутвердительный полувопрос «я тогда приеду?!». Анальный секс был всегда. Вагинальный – ну наверное еще один или два раза, если не ошибаюсь. Как-то мне захотелось для разнообразия кончить ей в рот. Но увидев, как она сморщила лицо и с каким отвращением ждет потоков спермы, я махнул рукой и переместился членом к более привычному месту.

Вопреки моим опасениям, что она намерена меня закольцевать, ничего подобного не было. Никогда не возникла тема о расширении общения, о посещении каких-то мест вдвоем, о желанности нашего постоянного пребывания вместе. По молчаливому уговору, никогда ни она не спросила меня о моей девушке, ни я ее – о муже.

Такой вот корпоративный секс ради секса, возникший после случайных встреч с Алёной возле милиции и центрального офиса, и естественным образом прекратившийся, когда я оттуда уволился и уехал с супругой на заработки в другой регион.